Часть первая
Акаги

23:00
4 июня 1942 года

«Акаги» готовилась к бою.
Мы должны были победить. Наш флот превосходил американский во много раз. Наши самолеты были намного быстрее и маневреннее. Мы просто не могли не победить. После Перл-Харбора это казалось просто невозможным. Островок, практически невидимый на карте — вот что нас ждало. Мидуэй — остров на полпути…

23:00
4 июня 2003 года

Об этом я мечтала всю сознательную жизнь. Ну, хотя бы последних года три так это точно. Мне всегда хотелось увидеть океан, огромный, безбрежный океан, и поэтому в этот июньский день я наслаждалась морским ветром на борту лайнера.
Приближалась полночь. Темнеет в этих местах быстро и практически мгновенно.
Я подняла глаза на звезды. Звезды опустили глаза на меня.
— Мидуэй! — раздался сзади меня голос. От неожиданности я обернулась. Сзади меня стоял мужчина лет 40.
— Мидуэй, остров на полпути… — задумчиво произнес он. — Странное название… Как будто удар в военный барабан. Ми-Ду-Ей!
— Что? — не поняла я.
— Мы подплываем к острову, который носит это имя — мечтательно сказал он.. Видите эти звезды? Они вот уже 60 лет плачут о ней…
Я посмотрела вверх. Звезды как звезды. Большие, тропические.
— Здесь все пропитано ее кровью — продолжал незнакомец. — Кровью, бензином, огнем и болью. И слезами звезд.
— Кто она? — не поняла я.
— Вы знаете, что это за место? — поинтересовался мужчина.
Я что-то смутно помнила о том, что здесь происходило раньше, в годы Второй мировой войны, но честно призналась, что именно за это место, я не знаю.
— Здесь 59 лет назад был затоплен Японский авианосец. Кажется, он назывался Акаги.
— Ну и что же в этом такого? — хмыкнула я.
— Это был один из первых авианосцев, и один из сильнейших. Красота и гордость объеди-ненного флота. В нее вложили душу…Так знаете, о ком плачут звезды?
— Разве они плачут?
— Да, они оплакивают судьбу Акаги.
— Разве стоит оплакивать судьбу корабля, каким бы он не был? Вот люди..
— Люди рождаются для того, чтоб умереть. Так было и будет всегда. Но ОНА никогда не вернется из того плавания — грустно сказал незнакомец.
Он исчез так же внезапно, как и появился. Просто незаметно развернулся и исчез.
«Странный человек» — скользнуло у меня в мозгу.»Пришел, чтобы сказать мне про какой-то авианосец, и ушел.
Я задумчиво посмотрела в воду. Она отражала огромные звезды. На секунду мне показа-лось, что они и вправду плачут.
«Пора спать» — подумала я. На часах было 1:45.
Наступал новый день.

5 июня 1942 года. 1:45.

Наступил новый день. Мы приближаемся к заданной точке. Адмирал пожелал нам всем удачи и победы. Никто и не сомневался в обратном.
С первых авианосцев стали подниматься истребители и бомбардировщики. Над эскадрой витает боевой дух. Мы все верим в победу.

5 июня 2003 г. 2:00.

Если честно, я никогда не любила войну. Ну что люди находят в том, чтоб потратить кучу денег на создание кучи авианосцев и за пятнадцать минут их всех уничтожить?
Последнее, что я запомнила, это свои мысли о том, что было очень жарко. Было действительно жарко, так, что закружилась голова. Я присела на палубу и закрыла глаза. На секунду мне показалось, что нет в мире ничего, кроме шума волн за бортом.
Наверно, в данный момент действительно ничего и не было. Я это почувствовала, не открывая глаз. То есть, не то чтоб совсем ничего не было, что-то было, но это «что-то» было совсем иное, чем можно было представить.
Это было как сон, мгновение назад есть — и уже нет, медленно уходит из памяти. А главное, безвозвратно.
Как бы то не было, с закрытыми глазами я уже видела огромную плоскую палубу, уходящую в темноту.
Я открыла глаза. И поняла, что ошиблась. Было не так уж и темно, так что можно было довольно реально оценить масштабы японского авианосца времен второй мировой войны, в центре которого я самым реальным образом стояла.
Ну и что? Что такого в том, что ты однажды окажешься посреди ночи черт знает где? С людьми и похуже случались истории. Иными словами, я не испугалась.
Надо было что-то делать. А что тут можно сделать? Я сделала самое лучшее, что только существует в такой ситуации? Побрела к концу корабля, чтоб полностью рассмотреть его. Звезды больше не плакали, а подло хихикали надо мной. «Так недолго и с ума сойти» — подумала я.
«Стоп. Я не одна». С каких это пор я думаю вне своей воли?
А, черт с этим всем. Но я и вправду была уверена, что на абсолютно пустом авианосце я была не одна. Еще секунду тут никого не было, а сейчас есть. Неизвестно как, но я знала, что ОНА тут. Все, что со мной сейчас происходило, должно было неминуемо случиться.
ОНА стояла в центре огромного круга на палубе, изображающего восходящее солнце. Хоть в темноте практически ничего не было видно, я была твердо уверена, что этот круг похож на огромную лужу крови.
ОНА стояла в центре этого круга. Я это не видела, но очень хорошо чувствовала. Вполне возможно, Она выглядела как молодая девушка с длинными черными волосами и катаной в руке, но в данный момент это было абсолютно не важно.

5 июня 1942 г. 1:55.

Каждый из нас чувствовал победу. Казалось, это было просто невероятно! Мы уже победили. Никто из нас не ожидал того, что американцы выставят всего лишь несколько стареньких истребителей. Мидуэй был наш. Почти.

5 июня 2003 г 1:55.

Я подошла к НЕЙ и спросила
— Тебя зовут Акаги?
Наверно, она кивнула. ЕЕ действительно когда то звали Акаги.
«Ничего не понимаю»
— Если будешь пытаться что либо понять, то точно ничего не поймешь.
ОНА читает мои мысли. Или я говорю вслух? Я почувствовала, как ОНА улыбнулась.
— К утру все кончится.
— Что должно кончиться? — не поняла я.
— Все…И ничего. В общем, все то, что вы себе придумываете и называете это жизнью.
— Жизнь нельзя придумать. Она есть, и это факт — возразила я.
— Вы сами выдумываете себе жизнь. И она не существует, так же, как и не существует этот авианосец, на котором ты стоишь.
Небо казалось бездонным и нереальным.
Хотите вы или нет, но в этом и есть правда жизни и суть вещей. Весь мир при желании можно сжать до размера этого авианосца. Сама подумай, разве есть что-то сейчас кроме него?
Кроме него ничего не было… Только километры безупречной глади океана, отражающей миллиарды звезд.
— Если выделить из окружающей жизни самое главное — продолжала Акаги, — то останется только безбрежные пространства и маленький авианосец, такой огромный и сильный для тебя, и такой маленький и беззащитный для океана. Впрочем, при желании можно и его сжать до размеров макового зернышка. Если зерно бросить в землю, то через месяц оно снова развернется. И будет новая жизнь.
— Не понимаю, какая связь между авианосцем и маком. — не поняла я.
— Связи и нет. Пока ты сама ее не придумаешь, ее не будет.
— А если я ее придумаю? — спросила я.
— Не придумаешь. Ее уже придумали. То, что связывает авианосец и маковое зернышко, вы называете историей. Это не что иное, как все мысли всех людей, которые со временем застывают и образуют то, что кто-то когда-то назвал прошлым. Иногда мне кажется, что этот кто-то даже иногда думал о том, насколько это прошлое реально, если реальности не существует. Впрочем, как и самой истории.
— Реальность существует! — убежденно воскликнула я.
— Реальность похожа на сдохшую улитку, — усмехнулась Акаги. Она давно сгнила, а раковина осталась. Вроде, если посмотреть снаружи, то одно и тоже. А если изнутри… Ты когда-нибудь заглядывала вовнутрь вещей?
Я ничего не понимала, о чем честно и заявила Акаги.
Она вытащила из кармана листок бумаги.
— Знаешь, что это такое? — спросила ОНА. — Это страница из Самого Главного Учебника Истории. Как тут написано, так и будет.
Я взяла листок бумаги. На нем ничего не было.
— И будет… Как, по твоему, еще может выглядеть запись о том, чего нет?

2:30
5 июля 1942 г.

Происходило что-то невероятное. Никто не понимал, что именно. Но это был факт. Американские бомбардировщики, появившиеся неизвестно откуда, обрушивали свои бомбы на беззащитные палубы авианосцев.

2:35.

На Акаги обрушилась первая бомба, пробив палубу практически насквозь.
— Ты знаешь, когда бомба врезается в авианосец, даже если она пробьет его насквозь, он все равно не утонет. Он будет плыть доконца. Мы считаем, что у каждого авианосца душа самурая.
Словно поддавшись какой то невидимой силе, я оглянулась. Там, где секунду назад был круг-солнце, зияла огромная пробоина.
— Как пуля в сердце… — Усмехнулась Акаги. — Американец был точен как никогда.

5 июня 1942 г, 3:00

Мы проиграли. Вследствие атак американских бомбардировщиков Акаги превратилась в искореженную груду металла, готовую вот-вот пойти ко дну.
Я смотрела на взорванную палубу. Красавец-авианосец был готов пойти ко дну.
— А теперь придумай себе свою прежнюю жизнь — сказала ОНА.
— КТО ТЫ????
Молчание…
Корма стала медленно оседать в воду.
— Тебе лучше знать, кто я. Я твое отражение, не больше. Ты придумала меня, я придумала войну. И мы обе ее проиграли. Вот и все. А хотя могли и выиграть.
Я молчала. Она молчала. Был только слышен шепот волн за бортом.
Я медленно побрела к своей каюте. Наш лайнер подходил к Мидуэй.

Часть вторая
Дом Восходящего Солнца.

Объединенный императорский флот шел на встречу своей гибели. В те дни мы все верили в победу. Мы хотели покорить мир!
Акаги стояла на носу авианосца и наблюдала за приготовлением к бою. Ее немного мутило от стойкого запаха бензина, ну да что поделаешь, война есть война. Такова была ее судьба. Она могла стать душой Фудзиямы, лепестка хризантемы, растущей во дворе дома адмирала Ямамото, цикады, отравленной пестицидами, но ей выпала огромная честь быть душей авианосца Акаги, чье имя она и носила. Немногие знают о том, что если когда с любовью что-то делаешь (или уничтожаешь), у этого «что-то» появляется душа, и она намного реальнее, чем то, чему она принадлежит.
Она чувствовала катастрофу. Акаги знала, что ей в мире подвластно очень многое. Но даже она не могла изменить ход истории. Нельзя было придумать победу, если кто-то много лет назад придумал поражение. Причем не просто придумал, а взял и написал про это, и теперь все люди читают про то, что мы проиграли. Акаги считала, что это несправедливо. Если все предопределено, то к чему тогда вообще все это?
Она оглянулась и грустно окинула взглядом свой авианосец. Ей оставалось жить 5 минут, которые будут длиться вечно.

Часть третья.
Если добровольно, значит все довольны…

Я медленно опустилась на кровать. Сильно болела голова.
Наконец я приобрела возможность хоть как-то более или менее рационально мыслить.
Я нагнулась и подняла его с пола. Это был обыкновенный листок бумаги. Я точно помнила, что он был чистым, но сейчас на нем была надпись:»Поражение при Мидуэе было началом поражения Японии во Второй Мировой войне.»
Я знала, что я делаю. Мне было наплевать, что в нашей жизни реальность, а что нет. Я просто знала, что иногда необходимо что то менять. Причем сейчас, а не когда-нибудь.
Я села за стол и положила листок перед собой. Буквы были как пятна засохшей крови. Я вздохнула и взяла ручку. Часы медленно отсчитывали время. Если я все правильно поняла, то значит, все получится. Одним четким ровным, как взмах катаны, прерывающей чью-то жизнь, я зачеркнула написанное.
А потом не спеша, старательно выводя каждую букву, написала:

«ЯПОНСКИЙ ФЛОТ ОДЕРЖАЛ НЕВИДАННУЮ ПОБЕДУ ПРИ МИДУЭЕ,ПРЕДОПРЕДЕЛИВШУЮ ПОБЕДУ ЯПОНИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ»…

Эпилог.

Солнце позолотило вершины пальм на острове. Их было всего две. Остальные валялись в беспорядке, смешанные с обломками самолетов и построек.
Объединенный флот был на полпути к Японии.
Акаги возвращалась домой.
Мы все возвращались домой.
С победой.

Хироси Фудзита.
28 февраля 2004 г.